Премия Рунета-2020
Пенза
+7°
Boom metrics

Что осень нам готовит: взлетят ли цены на недвижимость?

Разбираемся с экспертами в эфире проекта «Большая ипотека» на Радио «Комсомольская правда»
Что осень нам готовит: взлетят ли цены на недвижимость?

Что осень нам готовит: взлетят ли цены на недвижимость?

- Кто же чаще всего подает на размен? Конечно, те, которые чаще всего разводятся, правда? Вы со мной согласны?

- Ну, знаете, ну, знаете, вы грандиозная женщина.

- Правда?

- Честное слово.

- Да еще с пенсией.

- Ну, видите, как хорошо.

- Ну, так что же, как вы думаете, есть у меня шанс?

- Шанс? По-моему, определенное. Особенно, знаете, зимой.

- Почему зимой?

- Ну, вы же еще немножечко вяжете.

Афонина:

- Ну, а осенью есть ли шанс незадорого купить хорошую недвижимость? Ну, или просто недвижимость? Об этом сегодня и поспорят в этой студии вице-президент российской гильдии риэлторов Константин Апрелев, блогер-эксперт по недвижимости Никита Журавлев и также в помощь им мы, журналист отдела экономики «Комсомольской правды» Елена Аракелян и Елена Афонина.

Для тех наших радиослушателей, которых интересует вопрос приобретения недвижимости сразу и тема – что готовит нам осень и взлетят ли цены на недвижимость? Тут мы смотрим, конечно, на Константина – есть ли какие-то прогнозы? И вообще, ситуация в этом году отличается от традиционной осенней ситуации? Знаете ли, рубль отнюдь не укрепляется.

Апрелев:

- Я хочу сказать, что на самом деле о снижении осенью прошлого года нас уберегло снижение ставок по ипотеке на самом деле, которое началось с августа прошлого года. Именно это, на мой взгляд, поддержало ключевым образом рынок и спрос на рынке. И примерно 50% объектов жилой недвижимости из всех, которые были проданы, были проданы именно с использованием ипотечного кредитования в этом году. Безусловно, доля на первичном рынке ипотеки еще выше, чем на вторичном. Но в этом году ситуация, к сожалению, менее оптимистична. Во-первых, она менее оптимистична в связи с корректировками 214-го ФЗ и некоторым увеличением требований к застройщикам в части более четкого, структурированного заключения договоров с покупателями и, наверное, второй момент – на фоне того, что значительное количество банков сейчас не будут понижать ипотечные ставки, общеэкономическая тенденция, к сожалению, не улучшилась, несмотря на все перспективные ожидания. Вот, мне кажется, если все вот эти тенденции собрать, то роста мы точно не ждем, а, скорее, произойдет дальнейшая корректировка и снижение цен. Август, собственно говоря, был результатом того, что цены понизились. Мы сейчас говорим о ценах предложений, а не о ценах сделок – до пяти процентов в различных категориях цены понизились, потому что было непонятные экономические и политические ожидания, которые пока еще не сконвертировались в какую-то конкретику в нашей экономике, но в целом эти ожидания подогревают рынок в обратную сторону.

Журавлев:

- А как можно говорить о ценах, которые, я так понимаю, вот 5% скорректировались, да, основываясь на чем? На сделках или на предложении? Вы говорите – минус 5%. А это не скидки ли, которые предлагают застройщики, для того, чтобы привлечь внимание?

Апрелев:

- Понимаете, на рынке мы на самом деле смотрим, прежде всего, реальные цены вторичных сделок, и цены предложений. То есть, вот можете себе представить – люди, которые продают недвижимость, ну, вместе с риэлторами в каких-то ситуациях, где-то самостоятельно, они откорректировали свои цены на 5%.

Журавлев:

- На каком основании вы это делаете?

Апрелев:

- Ну, сравнительные характеристики есть. Ежедневно идет мониторинг по специальным профессиональным базам данных…

Журавлев:

- У нас одна база данных – это Росреестр.

Апрелев:

- Нет, вы говорите про сделки, а я говорю про цены и предложения.

Журавлев:

- Люди выходят на вторичный рынок с ожиданиями, которые, между прочим, риэлторы, собственно говоря, их сажают туда с завышенными ожиданиями, а …

Апрелев:

- Знаете, люди сами знают, что на рынке и риэлторы никого туда не засаживают. Во-первых, люди сами могут размещать информацию, и значительный объем информации размещают самостоятельно. Вопрос в другом – они воздух собираются гонять, или хотят реально выйти на сделки? Более того, вот то, что я сказал, - корректировки на 5% - в основном это те объекты, которые выставлялись в течение лета и не нашли покупателей. То есть, у нас сегодня срок экспозиции – это еще одна характеристика, по которой можно корректировать. То есть, цена это не ключевой показатель для рынка. А вот срок экспозиции еще вырос на 30% за лето. Сегодня средний срок экспозиции уже достиг 5-6 месяцев по разным категориям. То есть, если раньше срок экспозиции был, я помню те времена, когда было 60 дней, то есть, два, три месяца, вот до недавнего времени этот срок экспозиции, до осени предыдущего года, был тоже большой, но где-то был около 4-5 месяцев, сейчас это уже 5-6, к сожалению.

Журавлев:

- Ну, август это не показатель по большому счету, потому что не очень хорошая активность на рынке недвижимости в целом происходит, да. Если мы посмотрим динамику новостроек за два квартала этого года, то у нас рост в Москве, сделок уже, по отношению к 2017 году, благодаря, конечно, ипотеке, - около 35%. То есть, мы в этом году идем уже на рекорд по новостройкам по продажам, по спросу. Да, конечно, корректируется цена, потому что сегодня выходят объекты в Москве и по 130 тысяч, по 135 тысяч – хорошие, большие, комплексные освоения территорий и за счет этого, наверное, цена в общей массе корректируется, но падение цен на новостройки и на вторичку – я вот в этом с вами не согласен. Категорически.

Аракелян:

- Давайте по пунктам, чтобы всем, включая наших радиослушателей, все было понятно. Все-таки, о прогнозах. Мы, с одной стороны, что имеем в виду? Что экономическая ситуация у нас по-прежнему не блещет и какого-то крутого роста в принципе не ожидается. И, скорее всего, снижение ставок по ипотеке сейчас уже тоже ждать не придется. С этим, я так понимаю, все согласны. С другой стороны, мы имеем вот эти самые поправки в закон о долевом строительстве, в связи с которыми могут быть некие осложнения на…

Журавлев:

- Ну, если сейчас продвинут 6% в компенсационный фонд дольщиков, о чем сейчас Минстрой говорит, сейчас процент отчисления в фонд 1,2% с продажи квартиры, а хотят сделать 6%, тогда вот эти шесть процентов лягут, собственно говоря, на плечи покупателей… Особенно по регионам это очень сильно по застройщикам ударит, потому что у них маржинальность 6-7%.

Афонина:

- У меня вопрос к нашим радиослушателям. У нас сейчас такой переходный период несколько, да. Что бы вы предпочли? Дешевле, но ненадежно? Или дорого и гарантированно? Это то, с чем мы столкнемся в ближайшее время. Да, новостройки будут, цена уже будет на новостройки выше, в связи с федеральным законом, вот вы бы что предпочли? Дешево и ненадежно, или дорого и гарантированно? Мы сейчас говорим о приобретении недвижимости в новостройках. Пожалуйста, телефон прямого эфира 8-800-200-97-02, WhatsApp и Viber 8-967-200-97-02. Мне кажется, наше русское авось никто не отменял и люди, которые вкладываются на стадии котлована, понимают – я сэкономлю…

Журавлев:

- Конечно же, это же доступно, это на 30-35% дешевле от вторичного рынка. Если мы возьмем, условно, сто процентов построенного жилья, которое есть, и возьмем недострой, который мы видим у Урбан-групп и т.д., это всего лишь 4% от всего рынка. И чтобы решить вот эти 4%, на нас, покупателей, перекладывают дополнительные затраты, у нас исчезает инвестиционная привлекательность, мы не можем купить доступное жилье, тем самым, мы будем покупать дорогое готовое жилье. И тогда квартирный вопрос вообще никогда не решится и мы будем в аренде жить, в бараках и т.д.

Апрелев:

- Я не соглашусь с этими цифрами, потому что вы так легко, росчерком пера говорите, что на 30-35% дороже будет… Не соглашусь, потому что совершенно другая статистика на сегодня. Посмотрите, после сдачи дома насколько дорожает недвижимость по отношению к той, которая заявлена? Второй момент. Надо понимать, что деньги во времени тоже стоят денег. И если завершается недвижимость в 2-3 года, посчитайте, сколько денег вы могли бы получить на депозите…

Афонина:

- Никита, что вы хотели подсчитать там?

Журавлев:

- Да, мы хотели подсчитать стоимость квадратного метра от котлована до сдачи. То есть, я говорю о том, что от котлована до сдачи, выдачи ключей, рост цены примерно составляет от 25 до 40-50 процентов. Есть такие проекты, которые можно найти. Соответственно, моя версия состоит в том, что на котловане заходишь и ты выигрываешь в цене где-то 25% примерно. А это довольно большая разница. А Константин говорит, что такого нет. И вот я хотел бы узнать, а где такого нет, чтобы на котловане начинали продажи, а потом такая же цена оставалась при сдаче?

Апрелев:

- Вы нам сейчас рассказываете классические мифы. Что вот точно так – 25-30%... и это очень выгодно. Давайте посчитаем, за какой период времени от котлована до завершения реализуется проект?

Журавлев:

- Два года.

Апрелев:

- Нет, в среднем – три года.

Журавлев:

- Хорошо, давайте возьмем три года.

Апрелев:

- Сколько на депозите я заработаю денежных средств за три года, в среднем?

Журавлев:

- В год 6%.

Апрелев:

- Неправда, шесть – это если на один год вы кладете. А если вы кладете на три года – восемь, минимум. Значит, посчитайте. 8 на 1,8, на 1,8 – это уже сколько? Это ваши 25 с хвостиком. Значит, при этом вы кладете в надежный банк – ВТБ, Сбер, куда-то еще, да, и покупаете уже готовый дом, не неся никаких рисков, который точно завершен.

Журавлев:

- Через три года я буду с бумажками, которые никому не нужны.

Апрелев:

- Следующий момент. Значит, квадратные метры. Какова сейчас доля тех объектов, которые не сдаются в срок, по которым выплачивают застройщики штрафы? И второе – какова доля вообще несданных объектов сегодня в общей доле рынка? Почему до шести процентов хотят увеличить компенсационный фонд отчисления, как вы думаете?

Журавлев:

- Чтобы за эти средства потом достраивать те незавершенные объекты.

Апрелев:

- Грубо говоря, мы вошли сейчас в такую непростую кризисную полосу и, если раньше оценки экономистов были 1,5%, и то все кричали, что это много, то сейчас эта нагрузка будет 6%. Предполагается.

Журавлев:

- Кто кричал, что это много? 1,2% - это вообще ничего.

Апрелев:

- Что это означает? Это означает, что риски точно увеличились и возросли.

Журавлев:

- Чьи?

Апрелев:

- Риски девелопера. Риски человека, который приходит к девелоперу приобретать жилье, потому что, если раньше в полтора процента оценивали риски недостроя, то сейчас это 6%.

Журавлев:

- Да кто оценивает?

Апрелев:

- Правительство.

Журавлев:

- Еще раз доходчиво вам говорю, что 6% нужно для того, чтобы достроить уже те проблемные объекты, которые есть. У них нет денег на достройку и они собирают деньги с застройщика…

Апрелев:

- То есть, 6% это доля, которая необходима для финансирования недостроенного. О чем это говорит? О том, какова доля на рынке. Доля на рынке, наверное, процентов под 30 уже недостроенного, из того, что должно быть построено… А 6% на незавершенку. Это какая доля в бюджете…

Аракелян:

- Давайте мнение народа послушаем.

Афонина:

- У нас телефонные звонки. Пожалуйста, Данила из Нижнего Новгорода нам дозвонился. Здравствуйте. Что вы выбираете – дешево и ненадежно или дорого, но гарантировано?

Данила:

- Да я выбрал. Я вложился в таунхаус два года назад, у нас, в Нижнем Новгороде, ООО Диметр застройщик, то есть, таунхаус должен был быть по программе «Жилье для российской семьи» - он обошелся в принципе недорого – 2 миллиона 650 тысяч, но он должен был сдаться год назад, во втором квартале 2017-го, акт я подписал только неделю назад, о приемке помещения, и то акт я подписал, потому что мне позвонили и сказали – если не подпишите акт, таунхаус должен был быть под ключ, - подпишите акт, мы вам отдаем стройматериалы и делайте сами ремонт. Не подпишите акт, остается в голых стенах.

Афонина:

- Это просто шантаж настоящий.

Журавлев:

- А в договоре у вас не была прописана отделка?

Данила:

- В договоре все прописано. Но, когда подписывается акт, выдается дополнительное соглашение.

Афонина:

- А зачем вы его подписали?

Данила:

- Понимаете, там в чем дело? Они сказали, что, если вы акт не подпишите, мы обанкротимся в сентябре и вы вообще ничего не получите…

Афонина:

- Какие хорошие люди! То есть, они вас предупредили…

Данила:

- Да, да. А сейчас вы забираете стройматериалы как бы и подписываете акт. У меня нет лестницы на второй этаж…

Апрелев:

- Я думаю, что на самом деле это не проблема. Даже то, что вы подписали документ, безусловно, это немножко ухудшает ваши права в части требования, но вы все равно можете провести независимую экспертизу – эта экспертиза покажет, что объект не готов, а вы подписали акт, потому что вы не знали, как должен быть готов объект по СНИПам, по строительным нормам и правилам, и, соответственно, имеете право на экспертизу. И совершенно спокойно вы идете, проводите эту независимую экспертизу в нормальной компании адекватной, которая качественную экспертизу способна провести на предмет соответствия СНИПом и подаете в суд иск все равно о том, что недоделано. Это нормальная ситуация. Я думаю, что это просто такое опережающее воздействие, безусловно, люди, видимо, не вписались в бюджет. Это как раз вот те самые распространенные риски. Не обязательно застройщик недобросовестный, он просто не смог предугадать ситуацию с ликвидностью. Вот это самая опасная ситуация. Потому что, когда глобальный дефолт происходит, или ухудшается платежеспособный спрос, все застройщики выпадают из зоны ликвидность реально. И, естественно, если они выпадают из этой зоны ликвидности, они не могут обеспечить финансированием завершение проекта. Хотя они были добросовестные, они делали все качественно, но они ожидали другого спроса.

Афонина:

- Подождите, а в суде они могут об этом сказать и судья пустит скупую женскую или мужскую слезу и скажет – мы понимаем ваши трудности, поэтому, уважаемый Даниил, достраивайте сами.

Журавлев:

- Подождите, много фактов – и 2012-2013-й год, откуда у нас сейчас дольщики, да. Это был дефолт, давайте признаем, да, и об этом никто не говорил. Но основная масса незавершенки как раз тянется оттуда, когда у нас просто изменился курс, а застройщики брали в валюте. Кого это волнует вообще? Кого это в суде волнует? Кого это волнует, что такие условия экономические создались и застройщик просто выплачивал в валюте свои долги, а банки забирали… Никого это не волнует вообще.

Афонина:

- Хорошо, давайте тогда следующий звонок примем. Елена, из Челябинска нам дозвонилась.

Елена:

- Здравствуйте. Я хотела бы добавить к этой теме, что, мне кажется, все-таки государство должно гарантировать чистоту всех этих мероприятий, потому что жилье – это очень важно, это как здоровье. Тут все в жилье вкладывается, согласитесь. Соответственно, если есть жилье, многие вопросы решаются… И если государство нам не может гарантировать этого, то, я считаю, что это неправильно, когда перекладывают на плечи покупателей.

Афонина:

- Константин, это еще один миф, что государство нам что-то должно в отношении недвижимости гарантировать? Вот именно о такой недвижимости, которую мы покупаем. Это бизнес или государство отвечает?

Апрелев:

- На самом деле, я думаю, что любой потребитель, конечно, хочет, чтобы, заплатив деньги, он получил понятный продукт, который обозначен в договоре, да, и вот попробовать диверсифицировать риски неполучения как бы этой квартиры, да, хочу сказать следующее. Законодательно практически во всех странах мира четко совершенно существует запрет на привлечение денежных средств граждан на строительство многоквартирного жилья. Этого нет практически ни в одной стране Европы и Северной Америки. То есть, такого формата вообще нет. Почему? Потому что на самом деле строительство жилья многоквартирного и реализация каких-то строительных проектов – это с точки зрения рисков почти венчурный бизнес. То есть, по ставкам банков по кредитам. У нас, к сожалению, сформировалась такая среда финансовая, в которой банки боятся этих рисков и, хотя профильно для банков кредитование любое, и в том числе профильное кредитование строительства и реализации каких-то инвестиционных строительных проектов, это вообще их классический профиль, и у нас в СССР еще были банки, которые исключительно специализировались на финансировании строительства, банки в эту сферу боятся идти даже при высокой ставке кредита. А как люди могут оценить эти риски? Почему на них это перекладывают? Категорически нет.

Афонина:

- Давайте перейдем к сообщениям. Константин пишет: «Надежно и приемлемо». Ну, уважаемый, это идеальный вариант, а у нас, как вы понимаете, идеалы в жизни встречаются редко. «Лучше дорого, но гарантировано, чем на удачу. Вот мы брали квартиру по ДДУ. Брали с собой юриста, чтобы нам грамотно объяснил, стоит или не стоит брать. Мы перестраховывались. В итоге дом сдали, мы получили квартиру, но с задержкой. Судились. Компенсацию за задержку получили». Следующий комментарий. «ЖК Царицыно. В 2011 году заключили ДДУ, уже семь лет – ни денег, ни жилья». И вот Даниил из Нижнего Новгорода написал следующее: «Компания застройщик говорит, что им государство не выплатило субсидии по ЖРС на 28 млн., поэтому они и банкротятся».

Журавлев:

- Во-о-от, то есть, все-таки мы говорим о том, что государство это полноценный участник рынка, который также должен участвовать. Константин сейчас говорил, что ни в одной стране мира нет долевого участия граждан. Я не могу сказать за весь мир, давайте поговорим за Европу. А в Европе подключение к сетям – чья обязанность? На чьи плечи ложится эта работа?

Апрелев:

- Вопрос – кто за это платит. На самом деле, за все это платит, приобретая площадку под застройку, девелопер, но подключение к сетям и подготовка площадки решается по-0разному. На самом деле, есть квартальные так называемые девелоперы, которые, выкупая землю, потом подводят все коммуникации и в розницу продают строительные площадки, укрупненные девелоперы. А в каких-то случаях, когда площадки выводятся на тендер, на аукцион, они уже упакованы, в том числе, проведены сети и т.д. Это классическая практика. Но все это зависит от рынка.

Журавлев:

- Это зависит от государства, в котором мы живем. В Европе подключение к сетям той площадки, на которой будет возводиться жилой объект, ложится на плечи муниципального регионального управления. Это их бюджет.

Апрелев:

- Я бы так не утверждал, всегда по-разному. Но надо понимать и другое. Что муниципалитеты там, за рубежом, на сегодня очень четко обеспечены налогом на недвижимость. То есть, они крайне заинтересованы в том, чтобы сформировать объект, который поступит в оборот, и получать от него налог. Вот чтобы было понятно – 2-3% от стоимости недвижимости это тот налог, который поступает от рыночной стоимости объекта в бюджет муниципалитета. То есть, от 30 до 70 процентов бюджеты муниципалитета сформированы за счет налога на недвижимость. А в нашей ситуации это крохи, на которые даже управлять территорией качественно и эффективно муниципалитет не может, поэтому он крайне зависим, у него очень недофинансирован бюджет на сегодня, и вот так просто переложить на плечи муниципалитета все эти затратные вещи, не понимая, как эти деньги вернутся, непросто, над этим надо работать.

Журавлев:

- Только как, непонятно, я плачу налог на недвижимость, мы теперь все платим налог на недвижимость, это примерно 10 тысяч рублей в год, в доме 1000 квартир – и все они платят по 10 тысяч… давайте посмотрим, сколько это будет.

Апрелев:

- Ну, сравните с Европой? В 20 раз меньше наши налоги, к счастью.

Журавлев:

- А если муниципалитет инвестирует в подключение к сетям, хорошо, за 15-20 лет у него компенсируются эти затраты налогами как раз того жилого комплекса, который они дают землю и подключают…

Апрелев:

- Для этого у них должна быть строка в бюджете на то, что они затрачивают. И дальше – нужно понять, а на какие площадки они потратят? На площадки близких им застройщиков, или на все площадки на рынке? Они сначала потратят деньги на площадки, а потом выставят на торги? Или сначала продадут площадку, а потом проведут коммуникации.

Журавлев:

- А сейчас эти затраты ложатся на плечи кого? Покупателя. Потому что застройщик платит за это деньги, а эти деньги потом берет у покупателя. Соответственно, мы с вами платим за что? За сети. За детские сады. За школы. За все мы платим. Как покупатель. И вот это как раз несправедливость. Мы говорим о доступном жилье. О каком доступном жилье мы можем говорить, когда все затраты, которые несет застройщик, перекладываются на плечи покупателя?

Афонина:

- Подождите, но по этой логике, вот я сейчас слушаю и думаю – если на пустом месте у нас образуется целый квартал, допустим, где должно быть все построено с нуля – и детсады, и школы, и магазины – это все ложится на плечи приобретателей недвижимости в этом районе, тогда, по этой логике, то, что буквально встраивается в уже готовые районы, должно стоить дешевле, но оно стоит дороже.

Журавлев:

- Оно стоит в рынке. Оно стоит столько, сколько оно стоит. Вот как раз Константин об этом говорил, что недвижимость стоит столько, за сколько ее купят. Соответственно, новостройки выставляются в продажу по рынку. Это ж делаются замеры – сколько стоят в соседнем доме, в соседнем районе. Ценообразование как раз идет о того, сколько сейчас рынок стоит, да. Мы же не в коммунизме живем.

Апрелев:

- Поэтому и выгодна точечная застройка, что девелопер в этом случае не несет затрат на подключение к коммуникациям, которые чаще всего раньше были – другое дело, что сейчас эти мощности в большинстве городов уже исчерпаны, поэтому даже точечная застройка по сути как бы создает наоборот инструмент финансового давления на имеющуюся территорию, потому что там сети очень изношены, увеличиваются мощности и они реально не выдерживают той нагрузки, которая возникает. Потому что были рассчитаны на совершенно другую квартальную плотность застройки.

Афонина:

- Но у нас в свое время же была идея отказаться от точечной застройки, по крайней мере, в Москве.

Апрелев:

- Слава богу, мы отказались, но немножко она была реинкарнирована новой программой правительства Москвы.

Журавлев:

- Есть, конечно, сейчас точечная застройка, но какая точечная застройка?

Апрелев:

- Программой сноса и реновацией. Там вообще забыли про то, что точечная застройка у нас запрещена.

Журавлев:

- Но все-таки в развитых районах иногда небольшой домик растет – в 12 этажей – такая практика в Москве существует по факту. Те же самые апартаменты…

Апрелев:

- Апартаменты, слава богу, это не жилая зона. Почему апартаменты появились, как инструмент? Потому что они строятся в тех кварталах, где разрешена жилая застройка, прежде всего. Основная проблема, да. Поэтому апартаменты не очень приспособлены. Потому что там нет объектов социальной инфраструктуры…

Журавлев:

- Я бы не зацикливался именно на апартаментах…

Апрелев:

- Нет, но вы упомянули… Вот как раз точечная застройка апартаментами не так страшна, потому что они строятся не в существующих жилых кварталах, а в бывших промзонах в основном, потому они так и называются на сегодняшний момент по закону, потому что жилье там запрещено строить.

Журавлев:

- Давайте мы не будем трогать апартаменты – это глубокая и глобальная история, а все-таки вернемся к ценам и к прогнозам. Давайте заглянем в осень, в зиму. По вашим оценкам, недвижимость новостройки упадет или возрастет? И вторичка – возрастет или упадет?

Апрелев:

- Ни то, ни другое не возрастет, а будет продолжать снижаться.

Журавлев:

- То есть, все будет падать?

Апрелев:

- Не падать, а снижаться. Я думаю, что, может быть, не столь существенно, но в принципе до конца года может корректировка произойти еще на пару-тройку процентов, и даже до пяти в каких-то категориях совершенно спокойно.

Журавлев:

- То есть, всем нужно сейчас замереть и ждать нового года, когда…

Апрелев:

- Не надо ничего ждать, потому что на самом деле на рынке всегда есть разные объекты и средняя температура по палате для вас ничего не значит, потому что есть хорошие объекты и проекты, которые точно с рынка уйдут и буду проданы, точно. А есть объекты, которые останутся. То есть, на самом деле, если вы хотите что-то купить, то вот эти 2-3 процента для вас вообще погоды точно не сделают. То есть, надо покупать и покупать то, что вы хотите и ждете. Потому что 2-3 процента – это вообще погрешность любой сделки, которую можно сегодня уже точно совершенно в рамках договорных отношений в виде скидок или каких-то иных преференций получить.

Журавлев:

- У меня очень важный вопрос. Это ваше письмо, которое вы направили в Центробанк, что нас ждет ипотечный пузырь. Можно ли раскрыть эту тему? С чего вы это взяли? Почему от гильдии риэлторов пришло такое письмо?

Аракелян:

- Имеется в виду, видимо, российская гильдия риэлторов.

Апрелев:

- Честно говоря, я с этим документом не знаком, ничего сказать по нему не могу. А с точки зрения отправки какого-то документа – я его не видел. Могу сказать одно. Что любой документ, который направляется публично российской гильдией риэлторов, он должен быть согласован, как минимум, с членами правления, либо национального совета. Ну, может быть, принято решение, например, лично президентом, в целях необходимости, но в любом случае, я думаю, что такой документ все-таки публично не мог был бы быть отправлен. У меня нет подтверждения этой информации. С другой стороны, может быть, это мнение, например, не гильдии, а группы аналитиков, которая сертифицированная. Ну, как бы, у каждого есть своя позиция. Для того, чтобы сделать такой вывод о пузыре, нужно, как минимум, посмотреть статистику роста задолженности по невозвратам ипотечным, и насколько она критична. Но, безусловно, с чем я частично как бы вот с этой информацией могу согласиться. Первое. Можно согласиться, что происходит рост задолженности по невыплаченным кредитам – это, безусловно, вызывает опасения. Второе. Очень много людей, видя доступность сейчас жилья, оно все-таки более доступно, чем, например, год назад, особенно с учетом ипотеки, они кинулись в эту ситуацию, но надо понимать главный риск – это потеря работы и потеря доходов в семье. И вот если это возможно, то ни в коем случае не надо бежать огромными шагами в сторону ипотеки. В этом случае точно лучше продолжать арендовать, накапливать деньги и накапливать их на депозитах в надежных банках и смотреть на то, что будет происходить на рынке.

Журавлев:

- Накапливать на депозитах деньги? Мне кажется, это…

Апрелев:

- Пожалуйста, накапливайте в валюте… диверсифицируйте риски, хеджируйте. С моей точки зрения, это точно надежнее, чем сейчас передавать застройщику на стадии котлована. Это уж точно.