Бывший директор «Ленфильма» Виталий Аксенов: «Пугачева сказала: «Все или ничего!»

Фото: Виталий Аксенов со своей книгой "Как стать директором "Ленфильма"

Фото: Александр ГЛУЗ

Виталий Аксенов без малого пять лет руководил «Ленфильмом». В 80-е годы он вместе с коллегами отстаивал фильмы Алексея Германа от партийных чиновников. Открыл много молодых режиссеров. Сам поставил фильм «Как стать звездой». Впервые пригласил на широкий экран Максима Леонидова и «Лицедеев» вместе с Вячеславом Полуниным. «Комсомольская правда в Петербурге» поговорила с режиссером, которому скоро исполнится 85 лет.

Байка первая. Про Хрущева и катушки для ниток

- Первой моей работой в кино стал фильм о катушке для ниток, - рассказывает Виталий Аксенов. – Один изобретатель решил найти замену обыкновенной березовой катушке, делать ее из бумажных отходов. Потому что вырубалось огромное количество древесины, а в работу шло только 6 процентов, остальное выбрасывалось.

Я прочитал об этом в журнале «Советский Союз» и решил сделать фильм. Нашел хронику, поговорил с людьми. Когда почти все закончили, к нам в студию приехали два человека в очень хороших костюмах и забрали одну копию. Потом я случайно увидел в газете текст выступления Хрущева на пленуме ЦК КПСС. И встретил знакомое слово: «Катушка». Тут я, конечно, обомлел. А там, в газете было черным по белому написано: «Кто не понимает важность этого изобретения, слетят с катушек!» После этого моя карьера пошла в гору. Я стал достаточно известным режиссером, еще даже не окончив ВГИК! Мне даже ленинскую стипендию дали.

Сергей Михалков потом предлагал сократить фильм вполовину и отдать для «Фитиля». Я отказался, хотя мне предлагали огромные по тем временам деньги. Резать по живому не хотелось. Но лента все-таки вышла, как киножурнал. Ее показывали в залах перед художественными фильмами – был раньше такой формат… А что касается катушек, то Хрущев поручил Косыгину довести дело до конца. Но Хрущева сняли, и о катушках забыли. Вполне возможно, что они и сейчас из березы делаются.

Байка вторая. Про Пырьева и Гладкова

- Когда я окончил ВГИК, Иван Пырьев – известнейший режиссер, снявший «Свинарку и пастух», «Кубанских казаков», позвал меня на «Мосфильм», - продолжает Виталий Аксенов. - Мне сразу дали полнометражную игровую картину. Я был рад, начал работать. Там была детская комедия, достаточно простая и без подводных камней. Но время было такое… В общем, смысл фильма был в том, что дети оказывались умнее отцов. Кому-то из партийных бонз это показалось странным. Как мы помним, политбюро у нас было достаточно древнее. В итоге решили такое не снимать. Завернули фильм прямо в процессе работы.

Конечно, я расстроился, но Пырьев меня успокоил. Он вообще был очень спокойный и рассудительный человек. Он меня к себе вызвал и сказал: ничего, ищи другой сценарий. Я начал искать, но это дело непростое. То одно не сходилось, то другое. Сидел без работы. А тут меня параллельно позвал «Ленфильм». Я и согласился. Меня здесь замечательно приняли. Дали комнату при пятом павильоне. Прямо рядом с производством! По соседству жили другие молодые режиссеры. Компания была очень теплая. Скоро и жена приехала. Мне оставалось только работать.

Тогдашний директор киностудии ко мне очень хорошо относился. Всегда, когда меня видел, обращался к другим людям: «Вы знаете, что о нем Хрущев говорил!» Как будто это Хрущев о нем сказал, а не обо мне... Он мне предложил сценарий Александра Гладкова, написавшего «Гусарскую балладу». Они с директором были на короткой ноге, дружили. Но сценарий был, честно говоря, слабенький. Я же решил, что, как молодой гений, смогу его вытянуть. Конечно, это была ошибка! Я чуть не загремел с этим сценарием. Фильм получился неудачным, меня даже хотели уволить. Но оставили. Именитые режиссеры за меня вступились и отстояли.

Байка третья. Про Григория Романова и «Ленфильм»

- В начале 80-х на «Ленфильме» постоянно менялись директора. И каждый новый был еще хуже предыдущего, - вспоминает Виталий Аксенов. – А я тогда был директором «Леннаучфильма». Переходить на документальную студию было непросто, но меня убедили, что там больше свободы, можно снимать то, что хочется. Конечно, это оказалось неправдой. Но я туда перешел и работал больше десяти лет. Не скажу, что было очень сложно. Даже наоборот. Хватало времени на послеобеденный сон.

И вот неожиданность. Мне вдруг позвонил тогдашний министр культуры Филипп Ермаш. Я даже обомлел от удивления. А он говорит: «Все, мы тебя рекомендуем на Ленфильм, будешь поднимать студию». Но дело в том, что у меня тогда был строгий партийный выговор, даже из партии выгнать хотели. Лишь в последний момент передумали. Я тихо сидел и ждал, когда этот выговор снимут наконец. А тут как гром среди ясного неба… Я спросил у министра: «А как же обком?» Он мне ответил: «Романов тебя и выдвинул».

После разговора с министром меня вызвал к себе первый секретарь ленинградского обкома, всесильный Григорий Романов. Приехал я прямо в Смольный. Поднялся в кабинет, подождал в приемной. Дверь открылась. Романов мне прямо с порога говорит: «Я посмотрел все твои фильмы. Они мне понравились. А вот Ленфильм сейчас находится в глубокой ж…е. Мы тебе доверяем. Делай все, что считаешь нужным, но возвращай студии славу. У меня можешь просить все, что угодно». Я сел и думал, что бы такое попросить, но так и не придумал. А выговор сняли по команде Романова.

Байка четвертая. Про Германа и его фильм «Мой друг Иван Лапшин»

- Перед тем как выпустить фильм в прокат, надо было показать его в обкоме, - говорит Виталий Аксенов. – Худсовет – это всегда было волнительное, нервное событие. Многие режиссеры пачками валидол глотали. Было так: на просмотр приходили секретари обкома, причем не ведомственные, а всякие разные - по сельскому хозяйству, строительству. И этим случайным людям показывали ленту. Они со своей партийной колокольни об этом фильме потом судили. Помню, после завершения просмотра часто наступала тягостная пауза. Нередко ко мне оборачивались и говорили: «Ну что же вы, товарищ директор, такие фильмы антисоветские снимаете?» Конечно, в такие моменты мурашки бежали по коже. Но при мне ни одна картина на полку не была положена. Кроме фильма Германа «Мой друг Иван Лапшин». Хотя здесь против пошел даже не обком, а сам председатель Госкино Филипп Ермаш. Выпустить ленту в прокат удалось только через два года.

Ситуация же была такая: Герман повез сдавать фильм в Москву. Накануне худсовета устроил показ для друзей в Доме кино. «Для своих», как говорится. А он за словом в карман никогда не лез. И там нелицеприятно отозвался: «Ермаш и его заместитель - враги народа» Это сразу же стало известно наверху. Нашлись люди, которые стукнули. На следующий день мне позвонили и сказали, что фильм не принимается. Я позвонил Ермашу. «Герман неправильно себя ведет», - ответил мне министр. Я стал объяснять, что это наказание не только для Германа, но и для всей студии. Мы не выпустим фильм в прокат, не соберем средства, которые брали в кредит у госбанка, и останемся не только без премий, но и без зарплат. «Ничего, - ответил министр, - как-нибудь выкрутитесь». В общем, он был непробиваем.

Фильм потом очень долго отстаивали. У нас была главный редактор Нелли Машенджинова - очень интеллигентная женщина. Она поехала с Германом на совещание в Москву. И договорилась, что при обсуждении Герман будет молчать, кивать и говорить: «Спасибо, мы все сделаем». Начались предложения. Он ерзал. Отвечала Нелли. И вдруг он взрывается и говорит ей: «Хватит бить меня под столом ногой!» Все рассмеялись, включая и Ермаша. Фильм после этого утвердили. А вообще с началом перестройки Герману дали госпремию, звали народного артиста, и с ним уже все предпочитали дружить.

Байка пятая. Про Пугачеву и Николаева

В 1985 году я уволился с должности директора «Ленфильма» по собственному желанию. Надоели постоянные проверки. А в те годы никто так не уходил. Там ведь была зарплата 400 рублей плюс премии. А простой режиссер получал 120.

Я перешел в режиссеры и стал снимать «Как стать звездой». У нас была задача сделать музыкальный фильм с петербургским мюзик-холлом. Я отправился туда и быстро понял, что единственное, чего в фильме не должно быть, так это петербургского мюзик-холла. Стали думать, что делать. Ну и позвали бит-квартет «Секрет», «Лицедеев», молодого Леонтьева. Решили, что будем снимать без четкого сценария. Только общий сюжет. Остальное – импровизация. Работать было очень интересно, но что в итоге получится, я даже представить не мог.

Кстати, в нашем фильме должна была играть Пугачева. Мы послали ей весточку через Игоря Николаева, мол, хотим вас видеть в своем фильме. Она думала какое-то время и ответила: либо все, либо ничего. То есть либо она главная звезда, либо в нем не появится. Мы ответили: «Ничего». Так Пугачева в нашем фильме и не снялась.

Пропал неожиданно и сам Николаев. Он должен был писать для нас музыку, но в Москве занимался другими делами. Тогда мы взяли Виктора Резникова. Он быстро и качественно все сделал. Николаев же объявился перед самыми съемками. «А-а-а, - говорит, - у вас Резников, ну тогда ладно».

Потом музыка к фильму выходила отдельными пластинками. Они были очень популярны в свое время. Кстати, песня «По утрам надев часы, не забудьте про трусы» на стихи Вознесенского – оттуда. Тогда отрывки из нашего фильма показывали по телевизору, и эту песню тоже. Она пользовалась большим спросом. Кстати, тот же Игорь Николаев не так давно сказал, что это один из лучших клипов нашего музыкального кино.