Герой Советского Союза Николай Антошкин: Мы отработали намного оперативнее японцев

Так получилось, что печальный юбилей чернобыльской аварии проходит на фоне не менее серьезной трагедии в Японии. Взгляды всех специалистов-атомщиков сегодня прикованы к АЭС «Фукусима» на побережье Страны восходящего солнца. На минувшей неделе радиационный фон в уже 30-километровой зоне отчуждения превысил норму в 500 раз. Эту территорию теперь официально запрещено посещать гражданским лицам. Корреспондент «КП» встретился с бывшим начальником штаба ВВС Киевского военного округа Николаем Антошкиным, который первые 10 суток руководил авиационной группой, закрывшей пылающий четвертый реактор песком и свинцом. Естественно, вспоминая о подвиге воздушных ликвидаторов, мы не могли не коснуться и ситуации на «Фукусиме». ГОРОД ЭВАКУИРОВАЛИ ЗА 2,5 ЧАСА - Зловещее какое-то слово - «ликвидаторы». Вот и японцев сейчас называют камикадзе, смертниками... - И национальными героями... - А вы кем себя 25 лет назад ощущали?

На высоте 200 метров температура над кратером достигала двухсот градусов по Цельсию. А радиация зашкаливала за 3000 - 3500 рентген.

- У нас был Советский Союз, несколько другая идеология и несколько другая морально-психологическая подготовка. Командная система управления опять же - незаменимая вещь в экстремальных ситуациях, войнах. Все подчиняется единой воле сверху донизу. А то, что я сейчас наблюдаю на «Фукусиме»... Они не учли чернобыльский опыт, многие вещи не продублировали, заранее не подготовили, не предусмотрели. Поэтому у них так и получилось: в самом начале упустили время, когда у них еще не было большой утечки радиации. А потом действовали, как в замедленной съемке. - Ну и у нас в разгар катастрофы на праздничные демонстрации выходили... - А что, надо было панику разводить? У нас ведь 26-го уже утром председатель Совета Министров Украинской ССР Ляшко дал команду собирать автобусы, машины для эвакуации населения. Да, вывозить начали лишь 27-го. А как ты эвакуируешь 50-тысячный город? В выходной день собирали водителей и командировали в тот район. Эвакуировать - одно, а другое дело - куда разместить. Посмотрите на продвинутую Японию - на разных стадионах люди размещаются, в спортзалах на полу валяются, в антисанитарных условиях. А у нас вывезли 27-го за 2 часа 30 минут 44 тысячи 600 человек. И в этот же день разместили по пионерским лагерям, по профилакториям, санаториям, отелям. Нормальные, комфортабельные условия создали, условия для приема пищи, для отдыха... Конечно, пришлось людям соврать, мол, выезжаем на небольшой срок, берите с собой только самое необходимое... Хотя размах бедствия стал понятен после первого же взлета, когда вместе с комиссией реактор был осмотрен с воздуха. Это был экипаж капитана Володина. Жив сейчас...

Молодой генерал Антошкин запросто находил общий язык со своими летчиками, многие из которых совершали по 30 вылетов к реактору за день. При разрешенных пяти...

ТЫСЯЧИ РЕНТГЕН СМЕРТИ - Что они увидели? - Да что там увидишь. Все разворочено, пожар, дым до 600 - 800 метров поднимается. Пожарные ведь погасили огонь в машинных отсеках, вокруг, а туда-то не пройдешь. Там же десятки тысяч рентген. До этого полета директор станции Брюханов еще пытался как-то смягчить ситуацию. Но теперь пошли реальные объективные доклады. Быстро сформировали сводную авиационную группу - около 80 самолетов и вертолетов. И решили сбрасывать в кратер мешки с песком, глиной. Первым бросать начал экипаж Яковлева. Загружается вертолет 8 - 10 мешками по 60 - 80 килограммов. Машина замедляет скорость, почти висит над реактором. А бортовой техник страховочным поясом к борту цепляется карабином, открывает боковую дверцу и выкидывает мешки. Высота - 200 метров, диаметр кратера - около 20 метров. Температура на этой высоте на краю кратера примерно 120 градусов, а в середине, над самим кратером, - 200. И прибор для замера радиации зашкаливало. Ну что он там - 500 рентген максимум измерял. Я прикинул, думаю, тысяча-полторы на этой высоте. А потом мне сказали: обманываешь своих летчиков. 3000 - 3500 рентген. Говорю: «Какая разница? 1000 - 3500, задачу же надо выполнять». - Сами летчики знали, что получают бешеные дозы радиации? - Конечно, знали и определенные последствия. Они у меня практически все боевые были. Говорили: «Нет, товарищ генерал, это не Афганистан. Там стреляют - увернулся, ушел, сел, забыл. А тут враг невидимый. Как потом скажется на мне, на детях?» Но радиацию не ощущаешь, это смягчает отношение к делу. Сейчас это сложно понять, но тогда летчики знали, что заразу быстро разносит и она накрывает большие площади. Это колоссальный вред, и надо было быстрее закрыть реактор. И даже выгонишь пилота - он опять возвращался. Выгонишь - опять. Так было с экипажем и Серебрякова, и Нестерова. Нестеров уже три операции онкологические перенес, кстати... ПОЛЕВАЯ ИНЖЕНЕРИЯ - Сброс песка дал результат? - Да какой там. Два-три полета - и борттехника рвет от этой жары, радиации, напряжения. Постоянная сухость во рту, железом пахло ржавым. Те, кто йодистые таблетки не глотал, седели. Нервная атмосфера, как будто начало ядерной войны с применением ограниченного количества боеприпасов. В начале любой вой­ны всегда присутствуют элементы неразберихи, суматохи... А потом проходит буквально немного времени, все налаживается и все идет как по расписанию. Начали думать, решили попытаться подвешивать к вертолетам тормозные парашюты, у нас их 180 штук списанных было. В них песка-то побольше влезало, чем в мешки. Все сбросили - мало. Доложил командующему, они там в момент разоружили две воздушно-десантные дивизии и привезли нам 14 тысяч десантных парашютов. Вроде бы хорошо, но на Ми-6 и Ми-26 подвесные устройства сбрасывались вместе с парашютом, нагруженным песком. Другого способа не было. А их в комплекте по одной штуке. Прямо на месте сконструировали многоразовое устройство, производство которого запустили на Чернобыльском судоремонтном заводе, в Чернигове и на трех заводах в Киеве. - Что, за один день? - Да в считанные часы. Почему я говорю, что у нас оперативность по сравнению с «Фукусимой» была бешеная. Я звоню первому секретарю обкома или горкома - там только вопрос: «Куда, во сколько?» А уже когда сверху стали свинцом закидывать (от песка начала расти температура), столкнулись с новой проблемой. 50-килограммовые болванки стали рвать парашюты. Выручил какой-то рабочий, спросив: «А сколько одна стропа выдерживает?» Я его даже обнял за такую идею. Она же тонну может выдержать. Вот и подвешивали сразу по 15 тонн. Спустя 10 суток реактор мы все-таки закрыли. Кстати, как подвезли свинец, мы начали пластины под сиденья подкладывать - все какая-то защита. - А кто-то контролировал дозы полученной радиации? - Ну были карандаши-накопители индивидуальные. Но я каждый день их выкидывал. - Почему? - Заполнялось. Предохранялись как могли. Каждый день меняли экипажам обмундирование. Йодистые таблетки давали, какую-то жесткую пасту из Ленинграда против излучения привозили для тех, кто через реактор проходил. Что нам предлагали, то и использовали. Хотя и понимали, что это слабая припарка. Летчиков заставляли в банях мыться, чтобы грязь эту радиоактивную смывать с себя. Но каждого же не проконтролируешь. Трудно сказать, кто сколько получил, кому сколько записали. Реально ну никто не может сказать. За пролет 5 - 6 рентген примерно брали. Вот посчитайте. Если бы каждый из этих людей набрал 800 с лишним рентген, то это необратимый процесс, их уже давно не было. - Но они знали о том, сколько можно набрать, сколько нельзя? - Они знали только по документам, которые изучались при военном обучении: одноразовое облучение летчиков - 25 рентген, пехотинцев - 50. Многоразовое, в течение 10 суток - 100 рентген. А какое воздействие - никто не знал, не нюхал, не щупал. Приехал я в прошлом году в Запорожье, мне руководитель докладывает: более 60 процентов участников ликвидации из Запорожской области уже умерли. Примерно такая же картина во многих регионах: где 50, где 60, где 70. Остальные болеют. Вертолетчиков прошло через ликвидацию порядка 600 с лишним человек. Но там же еще наземный персонал: связисты, руководители - этих никто и не считал. Цифры, как обычно, что на войне, что там, всегда скрываются, преуменьшаются. По официальным данным, непосредственно в ликвидации аварии всего участвовали более 600 тысяч человек. Ооновские данные - от 850 до 950 тысяч.

НУЖНО СПАСАТЬ ЯПОНИЮ - Спустя 25 лет не думаете, что что-то нужно было сделать по-другому? - Сейчас много кричат - так надо было, эдак. Я всем говорю: вы все уже знаете, проанализировали. Что нужно было делать правильно? Молчат все, сказать никто не может - ни ученые, ни эти крикуны, ни руководители. Вы в шкуре тех людей были? Принимали решение? Брали ответственность на себя? Болтать-то все что угодно можно. А вот принимать решение, брать ответственность на себя и организовывать исполнение - это совершенно другой вопрос. - Сейчас, тьфу-тьфу-тьфу, произойди такая катастрофа, сможем так же оперативно справиться? - Нынешнее отношение к чернобыльцам, прямо скажем, не лучший пример. Такого энтузиазма, как во время той трагедии, наверное, не будет. Но сейчас технологии шагнули далеко вперед, МЧС у нас хорошо раскрутилось. Понятно, что дешевле атомной энергии сейчас ничего нет. Но после Чернобыля тем же японцам все нужно делать как положено. Начиная с выбора места, выбора реактора, строительства технологически выверенного. Чтобы дубляж был систем, соответствующие материалы заготовлены на непредвиденные случаи, люди постоянно проходили переподготовку и тренировались действовать во внештатных ситуациях. Тогда безопасно будет. А если это не соблюдается, то обязательно что-нибудь произойдет. Как на «Фукусиме». Думаю, японская катастрофа уже превзошла Чернобыль. Главное, чтобы они там трех, четырех или пяти Чернобылей не допустили. Надо предпринимать более активные меры. Но очевидно, что у них не хватает сейчас ни сил, ни средств. Им надо смелее обращаться за помощью к мировому сообществу. И нельзя скрывать, что сейчас на самом деле происходит, - вред-то идет всему миру. Вода куда хочет течет, рыба плывет, куда ей вздумается. Японцам нужно очень плотно контактировать с нашими учеными, другими специалистами, которые ликвидировали аварию в Чернобыле. - С вертолетчиками... - В том числе. Тяжело, что ли, встретиться в том же посольстве? Мы бы рассказали, как действовали... Но они же не обращаются и не принимают советы. То, что показали по телевизору, - неубедительно. Считанные полеты над реактором. У нас за 10 суток было выполнено около 4 тысяч вылетов, а у них - максимум две сотни. Нам есть что посоветовать, а Западу есть чем помочь. Сейчас не в Ливии надо мирное население бомбить, а всем миром направлять средства японскому народу.

Смотрите фотогалереи:

Граффити мертвого города Припять

Чернобыльская станция и кладбище автотехники ликвидаторов

Обитатели Зоны отчуждения

Пейзажи зоны Чернобыльской катастрофы